Отработала 13 лет детским психологом и больше не могу молчать: родители и школа рушат психику. Вот вся правда
Тринадцать лет детской психологической практики — это тысячи историй, сотни испуганных глаз и одна повторяющаяся, как набат, мысль. Со мной в кабинет заходят не просто дети с трудностями.
Сюда приводят живые, хрупкие результаты работы гигантской, бездушной системы. Системы, в которой самые близкие люди — родители, учителя, бабушки — действуя из лучших побуждений, методично и неотвратимо ломают внутренний мир ребенка. Они не злодеи. Они сами заложники установок, мифов и собственных травм. Но от этого детям не легче.
Школа: конвейер по производству тревоги
Школа перестала быть местом знаний. Она превратилась в фабрику по производству постоянного стресса, где ребенок — это винтик, который должен безошибочно работать на результат. Учителя, зажатые в тиски отчетности, образовательных стандартов и переполненных классов, часто видят не личность, а успеваемость.
Сравнение — это яд. Фразы «Посмотри на Петю, он молодец, а ты?» или «Вся семья у нас отличники, а ты позоришь» не мотивируют. Они программируют на неудачу. Ребенок слышит: «Ты недостаточно хорош, чтобы тебя любили просто так». Формируется установка на выученную беспомощность — зачем стараться, если я изначально хуже?
Публичные унижения — это травма на десятилетия. Вызвать к доске, чтобы при всех констатировать незнание, сопроводив это вздохом или сарказмом, — это не методика преподавания. Это акт психологического насилия. В этот момент рушится не только знание предмета, но и базовое чувство безопасности. Класс становится сценой для травли, а учитель — ее режиссером.
Тотальный контроль и отсутствие права на ошибку. Современная школа, с ее системой постоянного мониторинга через электронные дневники, лишает ребенка и родителей даже иллюзии приватности. Ошибка, забытое домашнее задание, низкая оценка тут же становятся достоянием общественности. Невозможно научиться чему-то, не ошибаясь. Но система карает за ошибку, а не использует ее как точку роста. Это рождает перфекционизм, панический страх неудачи и в итоге — эмоциональное выгорание еще в начальной школе.
Родители: любовь со знаком минус
Родительская любовь — основа мира ребенка. Но когда она становится условной, превращается в оружие. Самые страшные раны наносят не чужие, а свои.
Токсичный словарь. «Руки-крюки», «голова дырявая», «растяпа», «я из-за тебя здоровье потеряла», «лучше б тебя не было». Эти фразы, брошенные сгоряча, впечатываются в подсознание как истина. Ребенок не может критически оценить слова самого значимого в жизни человека. Он просто принимает их на веру и начинает жить с клеймом «плохой», «недостойный», «обуза».
Проекция несбывшихся надежд. Не реализовалась мама в карьере — дочь должна стать топ-менеджером. Не сложилось у папы со спортом — сын обязан выиграть все кубки. Ребенка используют как материал для создания идеальной жизни, которую не дожили родители. Его собственные желания, склонности, особенности не учитываются. Он — проект. А когда проект «дает сбой», следует болезненное отвержение.
Запрет на чувства. «Не реви!», «Не бойся, здесь нет ничего страшного!», «Как тебе не стыдно злиться на маму?». Эмоциональный интеллект — это мышца. Ее нужно развивать, признавая и называя чувства. Запрещая их проявлять, родители учат ребенка одной стратегии — подавлению. Невыраженный гнев превращается в аутоагрессию или болезни. Загнанный внутрь страх становится тревожным расстройством. Слезы, которым не дали пролиться, оборачиваются психосоматикой. Ребенок, которому нельзя чувствовать, становится взрослым, который не понимает себя.
Бабушки и дедушки: благие намерения, ведущие в тупик
Старшее поколение часто действует из гипертрофированного чувства заботы, но их методы далеки от психологической грамотности.
Гиперопека как форма насилия. «Не бегай — упадешь!», «Не трогай — сломаешь!», «Надень шапку — простудишься!». Мир рисуется как враждебное, полное опасностей место. У ребенка не формируется важнейшее чувство — компетентность. Он не учится оценивать риски, принимать решения, нести ответственность за мелкие последствия. Вырастает инфантильный, тревожный взрослый, пасующий перед любой трудностью.
Манипуляция чувством вины. «Я для тебя все, а ты…», «У меня сердце прихватило из-за твоего поведения», «Если любишь бабушку — съешь еще одну котлетку». Любовь и послушание покупаются ценой детского психического здоровья. Ребенок учится, что его личные границы и желания ничего не стоят по сравнению с эмоциональным состоянием взрослого.
Подрыв родительского авторитета. Тайком купленная шоколадка, вопреки запрету мамы, или фраза «твоя мама слишком строгая, не слушай ее» — это не просто баловство. Это разрушение единой системы правил и представлений о мире. Ребенок попадает в ловушку конфликта лояльностей: кого слушать? Кого любить больше? Это рождает внутренний раскол, умение манипулировать и глубокую неуверенность.
Что делать? Инструкция по разминированию
Осознание проблемы — первый шаг. Второй — конкретные действия.
Смените фокус с результата на процесс. Хвалите не за пятерку, а за упорство, которое к ней привело. Интересуйтесь не только оценками, но и тем, что нового и интересного ребенок узнал сегодня, с кем пообщался, что его расстроило или обрадовало.
Превратите чувства в союзников. Замените «не реви» на «я вижу, ты очень расстроен. Давай обнимемся, и ты расскажешь, что случилось». Научитесь вместе называть эмоции: «Ты сейчас злишься? Понимаю, это неприятно». Так вы покажете, что любое его состояние имеет право на существование.
Установите границы, основанные на уважении, а не страхе. Не «я сказал, потому что я взрослый», а «мы не едим мороженое перед обедом, потому что тогда ты не захочешь полезную еду, которая нужна твоему организму для роста».
Верьте своему ребенку и будьте на его стороне. Если он жалуется на учителя или одноклассника, не отмахивайтесь. Разберитесь. Ваша задача — не найти виноватых, а дать ему инструменты для защиты и показать, что дом — это надежный тыл.
Работайте над собой. Дети не слушают наших советов, они копируют наше поведение. Как вы реагируете на стресс? Как общаетесь с близкими? Как относитесь к своим ошибкам? Вы — главный пример.
Профессия детского психолога — это часто работа не с детьми, а со взрослыми, которые их окружают. Это попытка остановить конвейер, передающий травмы из поколения в поколение. Сломанного взрослого «починить» невероятно сложно. А вот помочь ребенку вырасти цельным, осознающим свою ценность человеком — возможно. Но для этого взрослым нужно совершить мужественный поступок: остановиться, посмотреть в глаза своему страху сделать что-то не так и признать, что иногда самое важное — просто быть рядом, а не «лепить» идеал.
Источник:
https://dzen.ru/nikitabarinov
Читайте также: